Ханой

Ханой — коммунистическая столица Вьетнама. Здесь на постаменте стоит В. И. Ле-Нин.

А в исполинском мавзолее в центре пустой площади лежит Хо Ши Мин.

Внутрь мавзолея водят экскурсии с 7 до 10 утра. Потом мавзолей закрывается, чтобы не тревожить уставшего дедушку Хо.

Экскурсия в мавзолей — это нечто! Весь процесс занимает около часа, при этом в самом мавзолее находишься минуты две.

Сначала нужно выстоять огромную очередь, которая выходит далеко за пределы площади в город. Все вещи на входе приходится сдать, причем в два этапа. В первое окошко, еще только на подходе к площади, сдаются тяжелые сумки и портфели. Если есть большая фотокамера — на неё вешается ярлычок. Для чего он нужен сначала не вполне понятно, но потом начинается вторая очередь… в конце которой обнаруживается еще одно окошко, в которое сдается теперь уже только камера.

Далее туристы стройной шеренгой идут по ломаной линии асфальтированных дорожек к центру пустой площади и по одному заходят в мавзолей.

В сети, кажется, нет ни одной фотографии изнутри мавзолея. Контроль здесь настолько жесткий, что не решаешься даже на секунду потянуться к карману за телефоном. Охрана в белых костюмах и с оружием наперевес, похоже, готова расстрелять любого, кто захочет сфотографировать святыню.

Поэтому сначала я думал, что напишу длинный и полный эпитетами текст про то, как выглядит мавзолей внутри. Но потом решил, что нет ничего более глупого на свете: поднимаешься по ступенькам, входишь в большое полутемное помещение, центр которого обнесен чем-то вроде рва, а на островке лежит стеклянный гроб, и в нем — забальзамированный труп с фирменной бородкой, который подсвечивается прожектором. Обходишь его по периметру за 30 секунд. Останавливаться нельзя — в каждом углу по военному. Думаешь: вот же работенка, мертвого мудака целый день сторожить. Ну, и выходишь с другой стороны мавзолея. Все.

А потом случается шок: тебе выдают твою камеру. То есть она проехала весь этот путь где-то под землей со строго определенной скоростью и приехала прямо в руки на выходе. Ну вообще! Правда, за сумками придется идти вокруг всей площади к первому окошку.

Рядом с мавзолеем есть парк. Хотя парком его назвать сложно, это какой-то задний двор тюрьмы для прогулок. Я задался целью и снял в этом парке все запрещающие таблички «Не ходи».

После парка попадаешь к музею Хо Ши Мина. Разумеется, это безвкусное совковое здание в стиле брутализма.

Музей во всей красоте рассказывает о жизни Вьетнама. Вот IV пленум ЦК КПВ.

А это, ребята, VIII пленум.

Теперь пройдите к соседнему стенду — здесь вы можете видеть X пленум партии.

Теперь давайте сами: какой пленум на фотографии? Какой еще двенадцатый? Вы что?! Это же первый пленум нового комитета!

Больше в музее ничего нет, кроме кучки цитат Хо Ши Мина на всех языках мира. Реальная жизнь Ханоя начинается вне этих стен.

⁂

Я думал, что фирменную вьетнамскую шапку никто не носит и это такой же стереотип, как шапка-ушанка у русских. Оказалось, что «нон» здесь очень популярен.

Дороги Ханоя заполнены мотоциклистами. Ездят везде: идешь по тротуару — сзади бесшумно кто-то подкатывает и ювелирно объезжает. Ездят в любую погоду. Пошел дождь — не беда: надевают брезент и едут дальше.

К великому счастью в стране нет тук-туков, которые я так ненавижу. Есть только рикши для развлечения туристов.

Во Вьетнаме полно разводил. Таксист, подцепленный где-нибудь в туристическом месте, и сажающий вас на заднее сиденье — скорее всего к концу поездки незаметно накрутит на счетчик лишний ноль; небрежно висящую на одном плече сумку обязательно сорвет пролетающий мимо мотоциклист.

Эта торговка фруктами сначала мило позирует на камеру, а затем весело надевает на меня свое коромысло и настойчиво просит жестами: «Давай камеру, сфоткаю тебя!». Хорошо, что я не люблю фотографироваться.

Впрочем, дальше воровства обычно не уходит. Во Вьетнаме достаточно безопасно. Поэтому можно смело сходить в местные трущобы.

Вообще говоря, трущобы — это не оскорбительное словцо, а вполне определенный термин. Трущобами называют не все подряд бедное жилье, а районы города, состоящие из самостроя. Как правило, жизнь в трущобах не контролируется государством: численность населения точно неизвестна, застройка спонтанная, канализация и электричество либо отсутствуют, либо проведены подручными средствами.

Поэтому формально в Ханое трущоб вроде как и нет. Зато есть районы, крайне похожие на трущобы. Застройка здесь настолько плотная, а балконы соседних домов прилипают так тесно друг к другу, что даже в полдень стоит кромешная тьма.

Квартиры жильцов выходят прямиком в переулки. Вьетнамцы разуваются уже на пороге, складывая свои шлепанцы на ступеньки.

Жители верхних этажей добираются домой по узким лестницам.

Трущобные дома соединены между собой всевозможными переходами, мостиками или крышами.

При этом сама архитектура стереотипно смешная. Самое дорогое место для строительства — вдоль дороги. Чем больше ширина дома, тем он дороже. Поэтому во Вьетнаме начали строить узенькие-узенькие домики, при этом уходящие на много метров вглубь.

Позднее на эти узенькие домишки из-за дорогой земли и постоянно растущего населения стали пристраивать новые этажи. Разумеется, никто не заботился о сохранении исторического вида здания. Да и невозможно это было. Поэтому надстройки делали из чего попало, обычно из железных листов и плохого бетона.

Теперь каждый второй дом в Ханое выглядит как черт знает что.

Полнейшее месиво. Буквально дом на доме.

Самое страшное, когда дома чередуются по высоте: голые бетонные стены без окон выпирают вбок.

В переулках процветает торговля. Магазины открывают прямо при квартирах, как в Индии и на Ближнем Востоке.

Продают в основном овощи, мясо и живую птицу.

Где-то среди этих зарослей домов, узкие петляющие переулки между которыми показаны не на каждой карте, и где сигнал спутника ловится с точностью едва ли в двадцать метров, лежит памятник времен войны — сбитый американский бомбардировщик Б-52.

Обломки самолета, от которого мало что осталось, наполовину погружены в воду одного из местных прудов. Кстати, вокруг этого озерца самые богатые и приличные дома в трущобах.

Во Вьетнаме полно памятников войны. Здесь все до сих пор помешаны на ней, как и в России помешаны на Великой отечественной. Каждый второй памятник — про войну. Подбитый самолет, французская тюрьма, подземные каналы и ловушки с шипами в Сайгоне: нельзя приехать во Вьетнам и не увидеть войну.

Второй примечательный памятник войне в Ханое — монумент Джону Маккейну, тому самому сенатору, который все безуспешно пытался стать президентом США. Во время Вьетнамской войны Маккейна подбили над Ханоем и взяли в плен, где держали 5 лет и запытали до такой степени, что тот перестал поднимать руки выше головы и долгое время ходил на костылях.

А вот недалеко разгуливает тот самый вьетнамец, который подбил Маккейна. Либо просто аналогичный. Во Вьетнаме полно таких харизматичных дедков в военной форме и с шикарной бородой а-ля Хошимин.

С этого же места открывается отличный вид на город. Небоскребы в Ханое можно по пальцам пересчитать.

И все они растут на фоне беднейших хибар. В городе даже есть участки, где дома построены в метре от железной дороги. Как в Бангладеше. Только поезда по ней не ходят каждые полчаса.

⁂

Гуляя по Ханою, нужно потратить не один час и проявить настоящие чудеса внимательности, чтобы разглядеть, что на самом деле скрывается за этим трущобным самостроем.

В этом городе просто невозможно остановиться и что-либо рассмотреть. Поток людей, автомобилей и мотоциклов непрерывный; зазевавшегося пешехода снесут моментально.

Но если все-таки найти тихий островок в этом потоке, остановиться на нем и поднять голову вверх, то приходит настоящее озарение: оказывается, это не просто заброшенные хибары. Большинство домов здесь — весьма недурная колониальная застройка!

Посмотрите внимательно на этот архитектурный хаос. Здесь у каждого дома есть все элементы хорошей архитектуры. Прекрасные деревянные окна и ставни, миниатюрные балкончики с колоннами, красная черепичная крыша. Это уже поверх надеты кондиционеры, самодельные этажи и куча рекламы.

Но стоит только поскрести поглубже, убрать мысленно весь этот вьетнамский хлам, и взгляду открывается почти что европейский город!

Его иногда очень сложно рассмотреть. Но старая Франция словно призрак преследует путешественника в Ханое.

А все самое интересное начинается ночью. Старый город Ханоя — туристический центр — закрывает свои лучшие улицы от проезда машин.

Весь Ханой выходит гулять!

От серого и унылого города не остается и следа. Ночью Ханой горит тысячами огней, на улицах идут бесконечные распродажи, играют музыканты и ходят толпы туристов.

Старый квартал ломится от хипстерских кафе. В одном из них я ел невероятно вкусное национальное блюдо из отличного мяса и стеклянной лапши, и пил лучший кофе в своей жизни. Вкус вьетнамского кофе, в который они добавляют взбитый яичный желток, спустя полгода все еще всплывает в памяти у меня на языке, когда я пишу этот рассказ. Так и не смог приготовить ничего даже близко похожего у себя дома.

Это был Ханой. Столица Северного Вьетнама. Прекрасный в душе город, от которого мало что осталось за время коммунистического периода и пары десятков лет последующего дикого капитализма.

Нам пора отправляться в Сайгон, или Хошимин — столицу Южного Вьетнама. Читатель наверняка захочет сравнить, к чему пришел этот город и бывший центр боевых действий, абсолютно непохожий на Ханой.