Мекка. Часть первая. Предстояние

Мекка — это город в Саудовской Аравии.

Мекка является центром мусульманского мира. В этом городе находится главная мечеть всея ислама, а в мечети стоит огромный черный куб, который называется Кааба.

Каждый раз, когда мусульмане молятся, то есть совершают намаз, они обращаются лицом в сторону Мекки. Молитва не считается услышанной Аллахом, если мусульманин смотрел в другую сторону.

Кроме того, у Мекки есть одна особенность. В город разрешено входить только мусульманам. На дорогах, ведущих сюда, висят знаки: «Дальше проезд только для мусульман». На подступах к городу может остановить патруль и попросить доказать свою веру. Если иноверца вычислят в Мекке — его в лучшем случае забросают камнями, посадят в тюрьму и депортируют.

Именно поэтому Мекка считается Святым Граалем путешественника. Многие не-мусульмане хотели бы попасть в запретный город, но за всю историю рискнули это сделать пара десятков человек. Написали об этом — единицы.

Ну что, поехали?

Как не-мусульманину попасть в Мекку

Для мусульманина есть два способа попасть в Мекку. Нужно либо получить визу Саудовской Аравии, либо отправиться в паломничество.

В любом случае при заполнении визовой анкеты нужно указать религию, которую затем проставят на самой визе и вклеят в паспорт.

Если читатель — татарин, чеченец или узбек, то у него не будет проблем. Достаточно вписать в графу «религия» слово «ислам». Посольство увидит мусульманскую фамилию и выдаст визу.

Если же у читателя русская, европейская, американская, китайская фамилия — его попросят подтвердить, что он действительно мусульманин. Для этого нужно пойти в мечеть и получить абсурдный документ: справку о принятии ислама.

Кстати, принять ислам очень просто.

Первые исламские маркетологи здраво рассудили, что не стоит раньше времени сужать воронку продаж. Для принятия ислама не нужно ни обрезание, ни знание Корана. Чтобы принять ислам, нужно просто прийти в мечеть и попросить об этом дежурного имама.

Имам ничего не спросит. Он окинет вас усталым взглядом и попросит сказать шахаду — знаменитую фразу, свидетельство мусульманской веры.

Шахаду на арабском языке в наше время должен знать любой интеллигентный человек. В переводе на русский она звучит так: «Свидетельствую, что нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед — его посланник». Но исламский маркетинг сейчас такой, что даже шахаду можно не знать. Имам будет говорить её по слогам. Нужно просто повторять.

После произнесения последней буквы шахады вы тут же, моментально станете мусульманином, и вам простятся все грехи. Даже если вы час назад переехали старушку на грузовике.

Теперь осталось пройти в небесную канцелярию при мечети и попросить справку. На титулованной бумаге о двух языках будет написано, что вы приняли ислам и обязуетесь больше никогда не кушать левой рукой.

Но разве вы приняли ислам? Конечно, нет. В исламе даже молитва не считается принятой, если не было искреннего намерения, четко сказанного про себя. Поэтому справка для вас — пустая бумажка, визовый вкладыш.

А зная форму справки, её и вовсе можно составить самому и распечатать на принтере — я думаю, никто проверять не будет.

С этим «вкладышем» путь в Мекку открыт. Но перед тем как ехать в Саудовскую Аравию все-таки нужно выучить хотя бы две-три молитвы на арабском языке и научиться делать намаз.

Это не так сложно. В не-арабских странах 86% мусульман сами не знают, что говорят во время молитвы. Они просто запомнили набор звуков. Что касается техники намаза, то каждое воскресенье в мечети проходит бесплатный коучинг «Намаз за час».

На этом все. Можно покупать паломнический тур и ехать в Мекку. Есть два вида паломничества: хадж и умра. Хадж слишком сложен даже для правоверных мусульман и совершается раз в год в невероятной давке, а умра — это хипстерский вариант хаджа, который можно пройти в любое время года.

В паломничестве вы 10 дней вы будете гулять, обедать, спать и жить в одном номере с тремя мусульманами и гидом, одеваться в странную одежду без трусов и молиться пять раз в день, падая лбом об пол.

Я же говорил: все очень просто. Изи катка.

Запрет, которого не было

Теперь послушайте.

Запрет на посещение Мекки прописан в Коране.

Кажется, что запрет сформулирован однозначно и точно, но не торопитесь с выводами.

Коран считается книгой абсолютной истины, в которой записаны ответы на все вопросы. На основе Корана строится шариат — правовая система ислама. Но есть одна проблема. Коран хоть и дает ответы на все вопросы, но эти ответы записаны в сложных стихах и раскиданы по всей книге. Понимать эти стихи можно по-разному.

Поэтому к 10 веку накопились разночтения Корана и возникли 4 школы: ханафитская, ханбалитская, шафиитская и маликитская.

Самая большая школа — ханафитская. К ней относится Турция, все страны Средней Азии и Россия кроме Чечни и Дагестана. Школы не враждуют между собой. Каждая школа признает легитимной все остальные.

Так вот, основатель ханафитской школы Абу Ханифа понял стихи о Запретной мечети по-своему. Он говорил, что не-мусульмане могут посетить Мекку, если они не совершают паломничество. И это официальная позиция ханафитской школы, которую обязаны признавать все остальные школы.

Получается, что запрет на посещение Мекки — не более чем местный закон Саудовской Аравии.

Микат

Утро в Медине.

Вдоль улиц города, у дверей каждого отеля собираются десятки паломников. Они облачены во все белое, ритуально чисты и надушены. Странный наряд называется ихрам и состоит из двух полотенец. Под полотенцами нет никакой одежды, только голое тело. Наряд ткут, не используя иголку — и в этом его священность.

В своих костюмах паломники похожи на почивших праведников, которые столпились на небесах в ожидании приема. Но перед ними открываются не врата рая, а двери автобуса, идущего в Мекку.

Паломник не может въехать в запретный город, не пройдя особый ритуал. Мекка окружена системой «пропускных пунктов» — микатов. Это священные места, где предписано совершить особую молитву и войти в состояние духовной чистоты. Автобус сворачивает с шоссе и заезжает в микат Хулайфа. Он расположен к северу от Мекки и предназначен для паломников, прибывающих с севера.

В микате из моего носа начинает течь кровь. Я в ужасе выбегаю из зала, зажимая ноздри рукой, чтобы не капнуть на белоснежный наряд.

Верующий назвал бы это дурным знаком. Я знаю, что кровь пошла от перепада температуры. В автобусе мороз, а на улице — невыносимая жара. Через пять минут лопнувший сосуд заживает, и автобус отправляется дальше. Теперь уже прямым путем в Мекку, без остановок.

Сколь бы долгим ни был путь паломника в Мекку, всю дорогу он должен повторять тальбию — еще одно странное заклинание ислама. Гид берет в руки микрофон и начинает произносить слова на арабском. Люди в автобусе как могут пытаются передать похожие звуки.

«Вот я перед тобой, о Аллах, вот я перед тобой!» — паломники вокруг меня читают эту молитву вслух, постепенно впадая в транс.

Размах катастрофы достигает своих вершин, и вот мне видятся буддийские монахи, поющие мантры. За окном пустыня, земной вакуум. Небо закатывает громовыми облаками. Пойдет ли дождь в Аравии? Будет ли он в мою честь?

Я шевелю губами в такт, но среди этой безблагодатной пустыни мои мысли заглушает другая молитва. Кашмир. Лед Зеппелин. «Я путешественник среди времен и мест, ищу свой путь туда, откуда я пришел».

Кааба

— Когда вы откроете глаза и впервые увидите Её – вам захочется плакать. Не держите в себе. Это будет хорошим знаком.

Кааба стоит в самом центре Запретной мечети, которая как цитадель разрастается вокруг самой себя и пожирает Мекку.

Запретный муравейник! Сеть выходов и входов переплелась внутри Аль-Харам. Путь до Каабы идет через подвалы, похожие на коридоры в больнице. Узкие и невысокие, отделанные зеленоватой плиткой, с ледяными полами и тусклым освещением — коридоры нулевого этажа создают атмосферу морга.

— Всем закрыть глаза и взяться за руки! Я буду говорить, куда идти.

Последнюю минуту паломников ведут цепочкой, вслепую. Свидание с мечтой должно быть особенным. Наконец ноги чувствуют тепло. Холодный пол закончился. Куда-то вышли и остановились.

— Открывайте!

Все звуки приглушаются как при погружении под воду. Взгляд cжимается до размеров кинокадра. В глаза бьет светом черный куб.

Вокруг Каабы вот уже полторы тысячи лет, если не больше, непрерывно вращается хоровод паломников. Он начался еще когда Аравия была языческой и продолжается до сих пор, в давно уже мусульманской Мекке.

День за днем, круглые сутки тысячи мусульман приезжают в Запретную мечеть, чтобы обойти священную Каабу 7 раз против часовой стрелки. Этот ритуал называется таваф. Он неотъемлемая часть паломничества — хаджа.

Я забываю снять обувь и сразу же ныряю поперек бесконечного потока людей. У краев хоровода поток не такой плотный, и проходить через него легко. Но чем ближе к центру, тем сложнее становится прорываться через кольцо паломников. Толпа становится слишком плотной, наперерез идти больше нельзя. Приходится поддаться течению.

Несколько кругов меня несет в общем потоке. Со всех сторон доносятся молитвы, которые каждая группа паломников читает на свой лад. Какофония из возгласов «Аллаху акбар» и обрывков молитв похожа на эффект Доплера. Вот приближается одна группа. Пение нарастает, пока не достигает пика громкости, когда группа проходит мимо меня. Группа удаляется, молитвы снижают частоту и постепенно затихают. Но вот уже ей на смену приближается следующая.

Безумные толпы и давка — обычное дело для Мекки. Вокруг Каабы постоянно ходят тысячи человек. При этом в Мекке круглый год стоит невыносимая жара под 50 градусов, со стопроцентной влажностью. Белая мраморная плитка, которой выложены полы повсюду в Аравии, перегревается на солнце. На ней можно жарить английскую яичницу с халялем, а ноги обжигает от одного касания.

Но толпы, вьющиеся вокруг Каабы, заслоняют солнце. Через плотный поток тел, голов и ног солнечные лучи почти не проходят. Плитка под ногами паломников всегда в тени и не успевает нагреться.

Тепловой удар принимает на себя голова и тело. Закрыть голову от солнца нечем. Чем ближе к центру — тем плотнее люди жмутся друг к другу. На подступах к Каабе мусульмане ходят по своим же ногам, а руки не получается поднять вверх. Кислорода над бесконечной толпой не осталось: паломники все выдышали за тысячу лет своего хоровода.

Люди падают в обморок. От солнечного удара, от теплового удара.

Я прохожу второй виток своей спирали в человеческом круговороте. Мимо меня проплывает женщина, без сознания лежащая на полу. Паломники натыкаются на нее ногами, обходят и идут дальше. Два человека подбегают на помощь. Сестру усаживают и поливают святой водой, бочки с которой рассеяны по всей мечети.

Через десять минут она придет в себя и продолжит, шатаясь, ходить кругами вокруг черного куба. Паломников не остановить. Обморок — это испытание Аллаха. Смерть во время хаджа — величайший подарок и прямой билет в рай.

Меня несет несколько кругов. Я пытаюсь идти наискосок и медленно приближаюсь к Каабе. Её стены, обтянутые черной мантией, становятся все ближе. Толпа паломников становится все теснее. Толпа плачет и рыдает. Паломники воют и стонут. Они в сантиметре от Каабы, Божественной Каабы, в сторону которой они молились десятки лет каждый день. Вот же она! С криком и плачем они тянут руки к ней, мечтая хотя бы кончиком пальца дотронуться до её мантии.

У меня другая цель: я достаю из поясной сумки миниатюрную «Лейку», которую не заметил ни один охранник на входе в мечеть.

— Эй ты, не фотографировать сюда приходят, а молиться! Прикоснись к ней и молись!

Успев сделать несколько снимков, я прячу камеру и касаюсь Каабы.

Куб обтянут плотной черной мантией, сшитой из шелка. По всей мантии вышит арабский узор с шахадой. В самом верху по периметру ткань прошита золотыми нитками с молитвами из Корана. Мантия играет и переливается на солнце.

Окажись читатель любой религии в Мекке, он бы признал сам: Кааба невероятна.

Прижавшись к стене, я обхожу Каабу вокруг. С другой стороны расположен вход внутрь, который закрыт грандиозными золотыми дверями. В этом месте мантия отшита золотом от земли до неба, а вокруг дверей в ней сделан косой разрез.

К дверям тянутся руки паломников. Прикоснуться к порогу хотят еще больше людей — это место считается особенным для молитвы. Подойти близко слишком сложно. Толпа давит и отбрасывает назад.

Мне удается силой прорваться к дверям и дотронуться до входа. Под мантией Каабы скрывается каменная постройка. На ощупь камень шершавый и мягкий. Базальт?

В истерии молитв и счастливого плача никто не замечает, как я снова достаю камеру и делаю снимки, о которых и не мечтал.

Меня замечает полицейский, стоящий у дверей. Он все равно не прорвется через толпу, но я снова прячу камеру и делаю вид, что молюсь.

Возле дверей сделан выступ. Полицейский стоит на нем как на постаменте, продев левую руку в специальную петлю, выходящую из-под мантии. Полицейский смотрит на толпы верующих как на скот, отпихивая их подальше от себя дубинкой. Рядом ходит патруль, который за шкирку оттягивает особо наглых фанатиков.

Мне нужно идти против потока к углу, но толпу не победить. Меня снова уносит вместе с ней, и вот я в очередном витке человеческой воронки.

С другой стороны Каабы находится полукруглая отгороженная площадка. Внутри этого загона — сгусток толпы, где люди падают в молитвах. У небольшой калитки дежурит полицейский, который впускает в загон всех желающих небольшими порциями. Полукруглая ограда вокруг загона называется Хатим. Мусульмане верят, что здесь похоронен пророк Исмаил и его жена, поэтому каждый паломник хочет помолиться в Хатиме.

Но маленький загончик Хатима переполнен как вагон метро в часы пик. Здесь даже ноги некуда поставить, но ведь задача — припасть к земле и молиться!

И вот люди сворачиваются в три погибели и пытаются совершить намаз. Есть несколько приемов молитвы в Хатиме. Если впереди стоит человек, сомкнув ноги, земной поклон можно сделать немного левее и упасть на его ботинки. Если ноги стоят на ширине плеч — повезло: голову можно просунуть между ног. Главное следить за руками. Их могут отдавить.

Я проплываю мимо Хатима. Из калитки на руках выносят человека без сознания. Молиться в этом загоне — все равно что нырять под воду. Нужно набрать полные легкие воздуха и только потом опускаться на дно. Внизу дышать нечем. Сознание люди теряют, а замечают их не сразу — лежачего не видно в толпе.

Извне людского смерча появляется полицейский с двумя бутылками воды. Увидев мессию, паломники тянут руки к воде. Полицейский с улыбкой бросает в толпу сначала одну бутылку, затем вторую. За воду начинается битва. Не проходит и минуты — обе бутылки пусты.

Безумный Хатим остается позади, и я делаю полный оборот вокруг Каабы.

Снова голосит разлаженный молитвенный хор из тысяч мусульман. Разноголосицу объединяет только одно. Проходя мимо угла Каабы, прилегающего к дверям, радиус из людей одновременно целует ладонь и отправляет Каабе воздушный поцелуй, произнося:

— Бисмилляхи, Аллаху акбар!

Черный камень

В тот угол вмонтирован Черный камень. Мусульмане верят, что камень упал из рая и когда-то был белым, но почернел от людских грехов. Ученые считают его метеоритом.

Черный камень в языческой Аравии был главным идолом, который объединял все арабские племена. После победы ислама камень решено было оставить и вмонтировать в Каабу. Он имел такое великое значение для арабов-многобожников, что остался реликвией и в исламе.

Хадж предписывает паломнику поцеловать Черный камень. Однако толпа вокруг него собирается в два раза плотнее, чем была в Хатиме, поэтому сделать это почти невозможно.

Черный камень окружен сгустком настоящих фанатиков. Один из паломников решил во что бы то ни стало дотронуться до камня и залез на постамент к полицейскому. Ему быстро всадили кулаком в лоб, оставив царапину. После этого беднягу схватили за руки и ноги, как Джима Моррисона в прыжке со сцены, и выбросили в толпу.

Я попытался подойти к камню. Целовать его было не в моих планах: мне хорошо запомнился биологический анализ икон в церквях. Но дотронуться до него рукой мне хотелось.

Подобраться к нему хотя бы на расстояние вытянутой руки было невозможно. В метре от камня толпа сдавила меня с такой силой, что стало трудно дышать. От давления заболело, начало колоть в груди. Нижний ряд самых тонких и мягких ребер промялся внутрь. Хватка толпы стала похожей на медвежью. Показалось, что ребра сейчас хрустнут и сломаются. Со всей силы разведя локти в сторону, мне удалось раздвинуть толпу. Обратная реакция мячиком выбросила меня к камню.

Я потянулся к нему рукой. Дотронулся до серебряной оправы. Стал опускать руку вниз. Казалось, что еще сантиметр, и я смогу прикоснуться к нему.

Но внутри оправы оказалась чья-то голова. Понимая, что еще немного — и толпа снесет меня на край мечети, я начал аккуратно оттаскивать голову за лоб, но голова присосалась к камню так плотно и так надолго, что, казалось, Черный камень не целовали, а делали ему куннилингус.

Треснула пополам рубашка. Я понял, что сейчас разорвут и меня. Тут же я был откинут толпой на несколько метров. Все тело дрожало от усилий. До камня я так и не дотронулся.