Пашупатинатх — самый современный крематорий. Освещение обеспечивается солнечными батареями.

Непальские «садху». Как и в Варанаси, здесь много ряженых в пестрых одеждах, сидящих вдоль набережной и собирающих плату за фотографию с ними.

Незаметно снять их довольно сложно. Они рассаживаются в укромных уголках, куда не дотянуться телеобъективом, а вплотную подойти с камерой не получится — тотчас же закроют лицо руками и попросят денег.

В храме плодятся обезьяны. До сих пор не понимаю, откуда они взялись в Непале. Здесь довольно холодно круглый год.

Стройный ряд площадок для кремации. В отличие от гхатов Варанаси, процесс похорон в Пашупатинатхе официально разрешено снимать, достаточно просто купить билет.

Индусы хоронят без гробов. Мужчин и вдов заворачивают в белую ткань, женщин с живым мужем — в красную. Сверху кладут оранжевую ткань с мантрами. На шею вешают густой венок из цветов. Тело доставляют к месту кремации на носилках.

Умершего несут только мужчины. Женщины почти не участвуют в церемонии, наблюдая за ней немного в стороне.

Старший сын почившего одевается в чистую, белую одежду.

Совершает омовение.

Бреется наголо.

Раскладывает рисовые шарики вокруг будущего костра.

По традиции, старшему сыну отведена важнейшая роль в похоронах. Он должен идти перед носилками с умершим, раздавать милостыню и нести горшочек с горящими углями, от которых будет разожжен костер. На практике ничего из этого не соблюдается.

Перед тем, как поместить тело в костер, его относят на пологую площадку рядом с рекой. Площадку моют, плеская на неё водой.

Затем тело перетаскивают с носилок на эту площадку.

С лица снимают шелковую накидку и совершают короткое ритуальное омовение, поливая лицо водой из Ганга. Основные процедуры позади, они предписывают омывать тело умершего в смеси из молока, йогурта, меда и масла. Большие пальцы ног должны быть связаны ниткой, а руки сложены вместе ладонь к ладони. Конечно же, ничего подобного никто не делает.

По традиции тело следует посыпать благовониями, класть в рот зерно кунжута или базилик. Когда умирает человек в небогатой семье — в ход идут специи прямо из пакетика.

Пока мужчины готовят тело к кремации, женщины высыпают что-то в Ганг из мешка. Именно что-то: традиция вроде как предписывает отправлять с погибшим его личные вещи, но на деле в мешке какой-то мусор.

Удалось разглядеть пепел непонятного происхождения (сожгли личные вещи?), тарелки из листьев, какую-то упаковку от благовоний и целлофановый пакет.

Одна из женщин что-то стирает, сидя на понтонах. Развеянный мусор плывет по реке.

Тем временем площадка для костра готова. Хворост смачивают в воде, чтобы дольше горел.

Тело кладут на носилки вновь и переносят на деревянный постамент. Предписывается класть тело ногами на юг. Кладут на северо-восток.

На груди усопшего размещают тряпичные узелки с чем-то личным.

В рот вкладывают зерно кунжута или рис.

Может показаться, что человек со свитком в правой части фотографии зачитывает мантры, как того требует традиция. На самом деле скорее всего в его руках погребальная инструкция. Во всяком случае, никаких мантр он не читал. Реальность далека от традиций.

На грудь умершего кладут подожженную связку дров. Делают последние фотографии на мобильный телефон.

В последний путь.

Тело обкладывают дровами.

Закапывают в сене.

Дым от сырой травы заполняет Пашупатинатх.

Традиция предписывает дожидаться полного сгорания тела. Есть один важный момент — в процессе кремации череп погибшего должен хлопнуть с характерным звуком. Через лопнувший череп освобождается душа. Если череп не раскололся сам, это делает сын погибшего, прокалывая его бамбуковой палкой с острым металлическим наконечником.

Ничего подобного увидеть автору не довелось. Реальность все-таки далека от традиций.

Когда костер догорит, от погребенного останется только пепел.

Служащий храма бесцеремонно сбросит угли с постамента в реку.

Костер зальют водой из реки.

Следующая семья сложит новый костер. Кремация в Катманду не останавливается ни на минуту.