Эр-Рияд.
Часть вторая. Смертная казнь
Как начнется твой первый день в Саудовской Аравии?
Пятница, полдень. Толпа окружила центр старого Рияда. Только что в главной мечети города завершилась большая молитва аль-Джума. Острый меч, длиной чуть больше метра, с загнутым по-арабски концом, выкованный из сияющей на солнце стали — занесен сейчас высоко над головой склонившейся на колени фигуры. Из-под белых одежд, скрывающих все тело, выглядывает только оголенная шея. Шестьдесят или больше человек замерли в ожидании, стоя по периметру широкой четырехугольной площади, охраняемые сбивчивым рядом из восьми солдат, одетых в униформу цвета бронзы.
Палач, занесший меч, принимает угрожающие размеры и кажется каким-то мистически-призрачным, похожим на видение, в своей длинной белой рубахе дишдаше и красной клетчатой повязке куфии. Он готов нанести решающий взмах, но внезапно отступает назад. Отходит на пару шагов от плахи. Тихо совещается с двумя полицейскими и еще одним человеком — единственным человеком, который может его остановить: жертвой преступника, приговоренного к смертной казни.
Короткое совещание окончено. Палач возвращается к плахе. Ставит правую ногу вперед, левую — широко назад, словно делает растяжку. Взнесенный меч дает секундный солнечный отблеск. Секундное мгновение — и..!
Но палач всего лишь плавно опускает меч на шею приговоренного. Дает ему почувствовать закаленную сталь. Тело преступника напрягается и замирает в ожидании. Меч снова заносится высоко вверх, только на этот раз все по-настоящему. Один точный и сильный удар рассекает кожу, мышцы и кости с глухим, полым отзвуком. Кровавый водопад прорывается из перерубленной шеи на гранитную площадь с характерным звуком, как будто мокрое белье выжимают в стальной таз. Обезглавленное тело наклоняется вперед, чуть заваливается и падает на правый бок.
Палач вытирает меч куском белой ткани. Толпа расступается, когда из глубины низеньких арок, окружающих площадь, выходят два человека в синих комбинезонах, поднимают тело и кладут его на носилки. Один из них подбирает голову за кусок материи, в которую та была замотана. Громко зачитывают состав преступления: изнасилование, торговля наркотиками и одержимость дьяволом. Палач вкладывает меч в ножны. Густобородый человек в форме солдата делает хлопок ладонями и возносит их к небу.
Через пять минут на площади не останется никого, кроме уборщика, поливающего кровавый гранит водой из шланга.
Смертная казнь применяется во многих странах. Публичная смертная казнь пользуется популярностью всего в четырех местах на планете. Ну, а публичная смертная казнь с использованием всего спектра «технологий», как то: повешения, отсечения головы, закидывания камнями, расстрела, а также обезглавливания с последующим распятием тела на подъемных кранах — применяется только в Саудовской Аравии. В Иране казнят в 7 раз больше людей за год, но даже там обходятся без отрубания головы. Когда сравнивают Саудию и другие страны, почему-то часто забывают эту важную деталь.
Кто-то пишет, что в последнее время в Саудовской Аравии перестали проводить публичные казни, и ситуация улучшается. Ничего подобного. Широкая четырехугольная площадь, на которой полетела голова казненного, называется у местных площадью Чоп-Чоп.
Площадь Чоп-Чоп ничего интересного из себя не представляет. Это просто пустое место в центре старого Рияда, окруженное низкими стенами. В одном из прилегающих зданий находится центральная городская мечеть. Недалеко от площади расположены здания суда и различных министерств. Идеальное место для смертной казни.
Завершает архитектурный комплекс площади министерство «По поощрению добродетели и удержанию от порока», на песчаном фасаде которого висит плакат с лозунгом: «Моя молитва — мое счастье».
По всем дням, кроме пятницы, площадь ничем не примечательна и даже скучна. В тени за столиками арабы сидят и пьют чай, в мечети проходят молитвы и вообще под пальмами очень хорошо отдыхать в жару.
В пятницу проходит особая, длинная пятничная молитва, которая очень важна для мусульман. Бесчисленные толпы жителей Рияда стекаются к ближайшим мечетям со всех сторон. Вокруг центральной площади все оцеплено полицией. Постоянно воют сирены и переливаются десятки красно-синих огней. Такое ощущение, что они здесь не для защиты от теракта, а будто теракт уже произощел.
Даже близко с площадью Чоп-Чоп нет желания находиться в это время, не говоря уже о том, чтобы помышлять пройти внутрь. Любого не-мусульманина останавливает вооруженные солдаты и тщательно осматривают. После чего пропускают.
А дальше ждет разочарование. Мусульмане идут в мечеть. Площадь патрулирует полиция на джипе. Напряжение стоит невероятное: вот-вот произойдет она. Но все-таки дальше ждет разочарование.
Автор пришел смотреть на смертную казнь, держа камеру в сумке в выключенном состоянии — за попытку снять отрубание головы мне не хотелось бы и самому её лишиться. Вооруженные солдаты на подходе к площади проверили сумку, переглянулись, сообщили что-то по рации и пропустили. Дальше я сидел полчаса на лавочке и ждал, что произойдет.
Спустя несколько минут ушли арабы, допившие чай. Подъехал полицейский джип и в нескольких метрах высадил дежурного. Далее джип отъехал в зону видимости на другой конец площади, а солдат остался стоять и делать вид, что до меня ему нет никакого дела. Автор же сидел на скамейке под пальмами, сложа руки, держа камеру выключенной в сумке.
Больше на площади не произошло ничего. Никакой смертной казни. Но стоило мне встать и пойти к выходу — солдат немедленно остановил меня. Попросил открыть сумку. Взял камеру, включил. Попросил полистать фотографии, на которых были улицы Рияда. Затем выхватил камеру из рук и стал листать в обратную сторону, докладывая по рации, что видит на каждой фотографии. Так прошло несколько минут, пока он не убедился, что я не снимал площадь.
Смертной казни я не увидел. Их действительно перестали проводить на площади Чоп-Чоп, но только на этой площади! Чтобы не собирать толпы зевак, саудовские власти теперь проводят отрубание головы не у центральной мечети, а в том месте, где было совершено преступление.
Это невероятно, насколько безумные здесь законы. Сначала убийцу арестовывают, сажают в тюрьму. Проводят суд. От смертной казни его может спасти только одно — выкуп. Часто родственники убийцы и родственники жертвы договариваются между собой о выкупе. В итоге убийц казнят не всегда, а головы летят у наркоторговцев, гомосексуалистов и политических диссидентов, до которых либо никому нет дела, либо себе дороже связываться.
Самое главное: после суда, если удается установить место преступления — жертву везут в это место, где бы оно ни было, и рубят голову именно там. Хоть бы и прямо посреди улицы. Например, как этой женщине, убившей и изнасиловавшей ребенка, до конца кричавшей, что она не виновна.
Ну, а на площади Чоп-Чоп больше ничего не происходит. Неподалеку от бывшей плахи открыли городской музей в бывшем форте. Сюда часто приезжают работники и бизнесмены по выходным дням, проводятся школьные экскурсии. Практически никто из этих «туристов» даже не знает, что через сто метров рубили головы.
Старый Рияд
Крепость Масмак — прекрасно выполненный новодел, реконструкция старого форта.
В крепости восстановлен арабский интерьер 19-го века — скучный и бессмысленный, как и вся Аравия.
Макет старого города.
На стене висят цитаты короля Абдул-Азиза: «Я покорил эту страну благодаря воле Аллаха и арабского духа».
Во дворе стоит рабочая копия воли Аллаха.
Красиво.
Интересные персонажи. С хитрецой какой-то, что-то вынюхивали.
Улицы за крепостью.
Тротуар.
Рядом с фортом также находится рынок, типичный базар, как в любой стране третьего мира. На рынке продают ковры, одежду и золото.
Как только я сделал этот безобидный снимок — на меня обратил внимание полицейский. Подозвал к своей машине, попросил паспорт. Долго рассматривал бизнес-визу. Поняв, что толку от меня никакого, сделал опечаленное, просто-таки расстроенное лицо и голосом воспитателя в детском саду сказал:
— Эндрю… Ты… Фотографируешь?.. (Мол, ну как тебе не стыдно, бизнесмен ведь)
— Да я только форт Масмак!
— А-а-а, ну иди, иншалла.
⁂
В нескольких километрах от Рияда есть еще одно историческое место — развалины старого города Эд-Диръия.
Отреставрированные развалины, конечно.
Про них можно написать ровно по одной причине — здесь удивительно пусто и топорно, как будто попал в пластмассовый макет.
Но надо сказать, реставрируют арабы на совесть. Двери как будто вырезал тот же мастер, что и 200 лет назад.
Впрочем, к искусственным развалинам ехать не обязательно. По секрету говоря, развалин настоящих хватает и в центре. Я долго ходил по городу, обошел все нетуристические места. Скрытый за жалкими небоскребами и богатым частным сектором, Рияд в своей сути состоит из грязных засранных улиц с облезлыми малоэтажными домами.
Вот, что творится в ста метрах от площади Чоп-Чоп.
Вот как выглядит настоящий Рияд. Точно так же, как и те музейные развалины, только взаправду. Старые дома, построенные из песка и кораллов, как будто размыло водой — остались одни кучи глины, никакого каркаса.
Такие улицы занимают больше половины города. В Рияде полно и пакистанских кварталов, которые выглядят еще хуже.
Я обошел весь город; камеру решился достать лишь в паре мест. После всей саудовской паранойи и двух задержаний — кто знает, за шпиона бы меня приняли или просто за беспечного дурачка.
