Душанбе

Никогда бы не подумал, что в Таджикистане настолько красиво. Горы буквально черного цвета, и такая же черная река. Кайф.

Вдоль шоссе попадаются базары, на которых продают курут — жутко соленый сыр из козьего молока. Твердый как камень, зубы можно сломать.

Через горы тянутся линии электропередач.

Вышки стоят на любой высоте, под любым углом. Они — монумент технического прогресса, торжество человека над природой.

Дорога в Душанбе вся заросла мелкими городишками, которые просачиваются между горами.

Кажется, это Пенджикент. В городе живет 45 тысяч человек.

В Душанбе почти нет достопримечательностей. Нашлась разве что крепость Гиссар.

Таджикские путеводители уверяют, что крепость построена аж 2500 лет назад. На самом деле современный вариант крепости построили в 18 веке. Затем Гиссар уничтожили большевики, а восстановили крепость уже в советское время.

В общем-то, новодел видно невооруженным глазом. Скука полнейшая.

Ну, хоть таджикская свадьба попалась по пути.

Зато сам Душанбе оказался весьма приятным городом. Сказать, что Душанбе цветет — ничего не сказать. Это не город, а просто какой-то ботанический сад.

Роз в городе столько, что я было подумал будто Душанбе в переводе означает «розовый сад».

Оказалось, что название города в переводе с таджикского означает «понедельник», а основан он всего лишь в 1925 году. До этого на месте города был кишлак, который назывался Дюшамбе-Бозор, то есть «базар по понедельникам».

Ничего тупее я в своей жизни не читал. Название больше подходит для утреннего шоу на Первом канале.

И все же, Душанбе — прекрасный город. Всё еще, ведь советскую архитектуру здесь сносят ускоренными темпами.

Бронзовые памятники местным вождям не выглядят позорно.

Главный монумент всея Душанбе — статуя Исмаила Самани, которая стоит в центре города на Площади Свободы. Площадь обустроили в 1991 году, когда Таджикистан освободился от СССР.

Исмаила Самани очень любят в Таджикистане. Ему ставят памятники, в честь него называют небольшие города, и даже валюта Таджикистана называется сомони.

Честно говоря, я не понял, какое отношение Самани имеет к Таджикистану. Он был эмиром из династии Саманидов, которая правила Ираном с 819 по 999 год. Собственно, Самани — это название династии, а не фамилия.

Часть современного Таджикистана действительно входила в это государство, но это была периферия страны со столицей в Самарканде и Бухаре (Узбекистан).

Другой бзик Таджикистана — символ короны. В середине 19 века, когда зарождались национальные государства, возникла народная этимология, что якобы слово «таджик» происходит от персидского слова «тадж», означавшего «корона».

Лингвисты протестуют, но таджикам все равно: корона изображена даже на флаге Таджикистана. Памятник Самани окружен золотой аркой и тоже увенчан короной.

Раньше на месте Самани стоял Ленин. Надо сказать, что выглядел он куда более презентабельно.

Недалеко от монумента я встретил интересного господина — толстого лысого мужика лет пятидесяти на вид, одетого в клетчатую рубашку и затертые брюки. Он представился Абдуллой.

В арсенале у Абдуллы оказался целый набор сценариев мошенничества. Клянусь, настолько вкусно мне еще никто не вешал лапшу на уши. На короткий момент я даже во все это поверил.

Во-первых, Абдулла предложил мне поехать в Афганистан. Уверял, что у него там друзья, которые знакомы с Талибаном, а сам он давно уже соскучился по Кабулу, но жена не разрешает.

Во-вторых, уговаривал поехать посмотреть какого-то таджикского дедушку, которому 120 лет и он помнит самого царя.

В-третьих — мое любимое — предложил торговать афганскими изумрудами. Уверял, что он уже занимался этим бизнесом, поставляя камни через знакомых в ломбарды Москвы. Только знакомый разбогател и послал его на три буквы, и теперь ему нужен новый партнер.

Угадайте, на какое из предложений я согласился? На все три, конечно же!

К сожалению, на следующий день поездка в Афганистан отменилась, дедушку увезли в больницу, а изумруды... а вот изумруды остались.

К моему удивлению, Абдулла действительно пришел ко мне в отель в обозначенное время. На мой вопрос: «А где изумруды?» — похлопал по карману и сказал: «Нужно выбрать тихое место. В городе везде камеры».

За день до этого Абдулла рассказывал огромное количество историй про то, как из Афганистана возят изумруды в Таджикистан. Якобы их добывают незаконно далеко в горах под прикрытием талибов. Затем прячут в мешки с рисом и вывозят из страны на грузовиках. Все это делается очень медленно, крупные партии не возят. Поэтому найти несколько камушков среди десятка грузовиков, до отвала груженых рисовыми мешками, просто невозможно!

Я поискал в интернете по запросу «Таджикистан драгоценности контрабанда» — и действительно нашел много интересного. Оказывается, из Афганистана огромными партиями вывозят драгоценные камни и золото. Все это добро идет сначала в Таджикистан, а затем разлетается по всему миру.

Выходит, история Абдуллы о грузовиках, которые везут изумруды в рисовых мешках, не такая уж и выдумка. Самый популярный камень — афганский изумруд. Один карат стоит 150 долларов. Абдулла уверял, что ему везут здоровенные камни в несколько сотен карат.

Я спросил насчет закона:

— Абдулла, а как же я их пронесу через контроль в аэропорте?
— А что такого? Это все легально. Камни обработанные, их можно вывозить.
— И что, никакой справки не нужно, ничего? Откуда же я их взял, если спросят?
— Никто не спросит! Если камень обработан, то все по закону. Ну, хочешь, я тебе его в оправу вставлю? Золотую, с завода. С клеймом.
— Хочу. Для большей уверенности.
— Говно вопрос!

Абдулла водил меня по Душанбе часами, выбирая укромное место, чтобы показать изумруды. По его замыслу, я совершенно ничем не рисковал. Изумруды он предлагал отдать мне бесплатно.

— Андрей, у меня их дома целый мешок. Мне их девать некуда. Я тебе пару камней могу просто так дать. Ты привезешь в Москву, найдешь ломбард, покажешь. Если все хорошо, привезу партию!
— Давай уже, показывай свои изумруды.
— Да не могу я здесь! Пошли в кафе. Камеры везде.

Прошло два часа, но Абдулла так и не показал изумруды. За это время мы успели сменить пять лавочек в двух парках, два кафе и две столовых. В каждом из кафе я заказывал компот или кофе и угощал Абдуллу, который из-за лишнего веса и лысины чудовищно страдал от жары.

В какой-то момент мне начало казаться, что в этом и заключался развод Абдуллы. Но вот, наконец, спустя два часа, его устроила неприметная лавочка между дворами. Абдулла сунул руку в нагрудный карман. Оглянулся по сторонам. Вытащил небольшой кулек из носового платка. Развернул.

— Подставляй руку. Готов?
— Сыпь.

От увиденного у меня глаза на лоб полезли. В мою ладонь высыпались четыре разноцветных камня. Два зеленых афганских изумруда и два голубых лазурита. Абдулла не врал!

— Так. Это что? Настоящие изумруды?
— Тише ты, тише. Фоткай быстрее, я уберу.
— И сколько они стоят?
— Да фиг его знает, я тебе еврей что ли? Они по весу смотрят. Вот этот сколько весит, граммов 30 наверно будет?
— Наверно. Или даже 50.
— Вот, то есть это... 250 карат. Ну-ка, посчитай на калькуляторе. Сколько за один карат?
— Кажется баксов 150.
— Посчитай, пусть будет 100, потому что с рук. Сколько получается?
— Двадцать пять тысяч долларов.
— Вот. За один камушек. А у меня их дома мешок. Андрюха, не хочешь брать с собой в Москву — сфоткай, покажешь так. А лучше возьми. Я бесплатно тебе их дам, для образца. Чего ты теряешь?
— Ничего... давай тогда с кольцом. Можешь сделать?
— Говно вопрос! У меня кореш на заводе работает. Я к нему сейчас пойду. Только за работу заплатить надо будет, ну, потом, как сделает.
— Договорились. Я пока почитаю, законно ли это все.
— Законно, все законно! Короче, я пошел к нему на завод. Буду в обед. Устроит? Готовь деньги.

Абдулла свернул камни и быстро ушел, а я немедленно начал звонить знакомым юристам. Оказалось, что он не врал. Ограненные камни действительно можно вывозить, и документы почти никогда не спрашивают. А если в кольце — так это вообще личная вещь!

Оставался только один вопрос: а не поддельные ли эти камни? Что если Абдулла принес стекляшки из советской люстры? С этим вопросом я пошел в ближайший ломбард и показал фотографии камней.

— Добрый день. Посмотрите, вот эти камни похожи на настоящие? Мне предлагают их купить.
— Хм... ну, по видео сложно сказать. В целом — да, похоже на афганский изумруд. Выглядит как настоящий.
— Сколько может стоить такой камень?
— Не знаю, долларов... ну... триста.
— За весь?
— Конечно за весь! Что вы, он же маленький.

Ага. Выходит, что все-таки Абдулла решил меня развести. Но как? В чем его выгода? Он же не предлагает мне купить эти камни, а хочет отдать в подарок. Очень скоро я узнал об этом.

В два часа Абдулла явился в мой отель.

— Андрюха! Все, договорился. Отдал камень. Вставит в кольцо. Золото 999 пробы! С фирменным заводским клеймом. В аэропорту скажешь, что личная вещь.
— Отлично, что дальше?
— Да вот вечером сегодня будет. Я ему заплатил уже, 5 тысяч сомони. Денег не было, пришлось отдать монету. У меня дома монеты лежат времен Елизаветы. Вот пришлось отдать.
— Что ты говоришь, и не жалко было?
— Ради такого дела ничего не жалко. Андрюха! Скоро миллионером станешь. Квартиру себе купишь в Москве. В общем, только заплатить надо. Мастеру за работу. Я так-то монетой отдал, но немного не хватило, еще надо.
— Сколько?
— Четыреста сомони.
— Понятно.
— Вот. Работа-то хорошая. Кольцо золотое. Я-то пока монету отдал в залог. Надо еще заплатить.
— Угу.
— Да... так что. Заплатишь?
— Не.
— Как нет?
— Ну, так ты принеси кольцо сначала, тогда заплачу.
— А сейчас нельзя? Это же мне опять на завод идти... Ладно. Я мигом.

Абдулла пулей вылетел из моего номера, а я чуть не умер от смеха. Несчастный таджик четыре часа водил меня по Душанбе, чтобы заработать 35 долларов!

Читатель наверняка спросит: зачем я вообще стал с ним разговаривать? Все просто. Дело в том, что за кружку кофе и обед в столовой он подарил мне охуительную историю, которую вы сейчас читаете. Нет ничего лучше, чем развести разводилу!

⁂

Местами в Душанбе чувствуются отголоски СССР. Гостиница «Таджикистан» до сих пор так и называется, экстерьер не менялся с тех времен.

Полиция Таджикистана до сих пор называется милицией и носит белую советскую форму.

Изредка встречаются теплые ламповые советские вывески.

От Советского Союза осталось и самое красивое здание Душанбе — театр опера и балеты. Правда, фасад изуродовали рекламными баннерами.

Неплохое здание счетной палаты.

Министерство юстиции.

Парламент.

Все эти здания расположены вдоль одной улицы — проспекта Рудаки. Это аналог Тверской улицы в Москве. Проспект абсолютно чудесный, здесь растут огромные деревья, которые заслоняют солнечный свет вдоль всей улицы.

Рудаки напоминает тропический лес. Эти деревья называются чинар.

Конечно, уже в ста метрах от проспекта все гораздо скромнее. В основном Душанбе — это малоэтажная застройка.

Во дворах бедненько, но чисто.

До Душанбе еще не докатилась волна зависимости от Тик-Тока. В здешних дворах все еще можно встретить играющих детей.

В городе еще остаются трущобы. Если свернуть с улицы Нисора Мухаммада вправо, можно попасть в остатки старого города. Этот район даже не отмечен на карте. Люди живут здесь в одноэтажных домах, которые построены из подручных материалов.

Откровенный аул в 10 минутах от центра.

Вот это контраст! Интересно, как эти трущобы пережили советскую эпоху? Мое предположение: они появились после распада СССР.

Уровень Индии или Африки. Подозреваю, что так живет значительная часть Таджикистана.

Женщина чистит баранью голову: на днях был Курбан-Байрам.

Аул занимает буквально один небольшой квартал, и на его фоне уже строятся многоэтажки. Если идти по направлению к ним, то из аула попадаешь в классическую таджикскую деревню.

Здесь хорошо, только изрядно побито. Канализация еще не доросла до Римской империи. Дороги тоже.

Зато все улицы буквально утопают в винограде.

По деревне шатаются местные пацаны.

Женщины стригут розы.

Мужчины позируют в тюбетейке и бороде.

Деревню медленно берут в кольцо бизнес-центры.

Это улица Айни — бизнес-квартал Душанбе.

Как и другие страны Средней Азии, Таджикистан активно спонсирует Турция. Вероятнее всего, этих отелей и бизнес-центров натыкали здесь именно для приема чиновников и бизнесменов Эрдогана.

Ночью улица светится золотом так, что позавидовал бы Рияд.

Интересно, что получится из Таджикистана через 20 лет сотрудничества с Турцией и Китаем? Ведь всего 20 лет назад улица Айни была совершенно другой.

Здесь стояли прекрасные дома в ленинградском стиле с восточным колоритом. Все их уничтожили и застроили стеклянными небоскребами. Оставили только площадь Айни — и на том спасибо.

Нужно ли делать из Душанбе еще один Дубай? Не думаю.

Глобализация не только двигает прогресс, но и уничтожает самобытность городов, стран и народов.

Пройдет 20 лет — и может так оказаться, что в Душанбе снесут здание оперы, спилят чинари на проспекте Рудаки и в городе больше нельзя будет купить нос.

Что же делать? Приезжать в этот прекрасный город сейчас, пока он все еще прекрасный.