Плохой Лиссабон
Не повезло мне оказаться как-то раз в Лиссабоне...
Про этот город я сразу все понял, когда не смог купить билет на метро.
Интерфейс билетных терминалов проектировал личный дизайнер Гитлера, садист и психопат. Казалось бы: вот на экране кнопка English. Но кнопка переводит на английский только половину надписей, а часть так и остается висеть на португальском.
Что я должен выбрать: Bilhete Viagem Metro или Bilhete Ida e Volta Metro?
Второй билет стоит в 2 раза дороже — только так можно догадаться, что Ida e Volta это «туда и обратно» по-португальски.
Половина терминалов на станции не работала, о чем можно было узнать только пройдя все этапы покупки билета. Поэтому с первой поездкой на метро я справился минут за десять, а дальше начался квест.
Оказалось, что в Лиссабоне такая ушлепская система: если на карту когда-то был записан билет на метро, то на неё уже нельзя записать билет на электричку. Приходится покупать новую карту. Маразм в том, что карта одинаковая на все виды транспорта, а записать на неё можно только один вид билетов.
Спустя три дня я так и не разобрался, как оплачивать проезд в Лиссабоне. Из-за неправильно купленных билетов у меня в кармане скопилось 3 одинаковых карты, автоматы сожрали 7 евро в никуда, а в последний день я потратил целых 20 минут на покупку одного билета, из-за чего орал русским матом на всю станцию.
Дальше город планомерно доводил меня до трясучки всю поездку.
Португалия — жаркая страна. Температура летом легко доходит до 35 градусов при стопроцентной влажности. При этом в Португалии вообще нигде нет кондиционеров.
Горе всем, кто приехал летом в Лиссабон! Вы не найдете укрытия от жары нигде. Поезда здесь — такие же жуткие развалюхи, как старые электрички в Москве. В автобусах, электричках и метро кондиционеров нет. При этом вагоны всегда забиты до смерти.
Португальское метро летом — это чудовищная потная вонь и жара, от которой голова идет кругом, в лучших традициях Индии.
Но и в кафе вам не скрыться от жары. Вместо кондиционера тут висят люстры с вентилятором, от которых толку никакого. Заведения побогаче могут позволить себе кондей, но не могут позволить платить за хладагент, поэтому работают они на температуру +21.
И последняя надежда вдохнуть прохлады рухнула, когда я прибыл в хостел. Кондиционера не было даже там. Да ведь любой араб же знает: в южной стране можно жить без окон и дверей, но нельзя без кондиционера!
Хостел открыли в обычной квартире в жилом доме на первом этаже. Окна первой комнаты выходили прямо на улицу, но их закрывали, чтобы не залезли воры. Поэтому мне досталась вторая.
Во второй, маленькой комнатухе на 15 квадратных метров, жило 4 человека, а окон не было вообще. Единственным источником воздуха была дверь в коридор, которую еще и постоянно закрывали ночью, видимо, чтобы я вообще подох в этом Лиссабоне.
Хозяева хостела тоже молодцы, очень добрые и гостеприимные люди. Правда, немного блаженные. Дали мне кровать номер 2, а ящик для вещей номер 3. Другому гостю дали ящик номер 2, а про кровать он догадался сам — и лег на мою. На следующий день хозяева взяли мои вещи и заботливо сбросили на пол, потому что подумали, что я уехал. Видимо, я ночью сквозь сон просился домой.
В комнате-чулане кроме меня жили еще трое гостей. Первый постоялец, занявший мою кровать, был молчалив и скромен. Второй постоялец был француженкой не тяжелого поведения.
Прекрасная француженка порхала в маленьком чулане словно канарейка в клетке. Она выходила на улицу только под вечер, а возвращалась в 3 часа ночи. Все остальное время она занималась собой, не замечая ничего вокруг.
Просыпаясь каждый день к полудню, она вываливала на кровать целый магазин косметики и парфюмерилась до вечера. Первый час она втирала несколько видов крема, один за другим, по всей длине своих загорелых педипальп. Второй час проходил в маникюре и педикюре, примерно по полчаса на каждую пару конечностей. На третий и четвертый час француженка уходила на базар и возвращалась с плетеной корзиной, в которой приносила лесные ягоды, которые и ела, и втирала в лицо, и использовала вместо туалетной бумаги — так казалось, потому что посудой с клубникой, малиной, персиками, черникой была заставлена вся комната, прихожая и кухня.
Наконец, оставшееся время француженка пудрилась, наносила тени, красила губы и подводила брови. Косметика всех сортов занимала кровать и тумбочку, а я изучил весь процесс женского жизнеобеспечения за эти дни.
И конечно, все процедуры француженка проводила в таких позах, что даже больной непалец на какое-то время переставал кашлять...
Ах да, больной непалец! Это был третий сосед. Бедный студент из Непала, приехавший искать работу (на самом деле нет), привез вместе с собой неизвестную науке гималайскую болезнь и каждую ночь заходился взрывным кашлем, а также самым натуральным образом стонал — так, как стонут от героиновой ломки.
Весь этот пиздец я отважно переносил ровно до тех пор, пока хозяйка не выбросила мои беруши. Блядь! Жопа!
Очень плохой Лиссабон
Далеко не сразу я понял, что не так с Лиссабоном. В городе ловишь странное ощущение: все очень красиво до тошноты.
Только на третий день до меня дошло, что тошнота не связана с красотой. Меня на самом деле физически тошнило, и это было связано с одной маленькой деталью. Знаете, с какой?
Вот, смотрите. Есть совершенно прекрасный португальский тротуар, который в урбанистике так и называется: «португальский тротуар». Это целый отдельный вид тротуара, невероятно крутая кладка из плоских камней, собранная в мозаику повторяющимся узором: например, волной.
Таким тротуаром вымощен весь Лиссабон. Целые площади покрыты дорогим узором, оставшимся в наследие от великой империи.
Плиткой выложены даже окраины города, ей буквально замощен весь Лиссабон, как в центре, так и в спальных кварталах.
Казалось бы: нет ничего прекраснее города с такой плиткой!
Но дело в том, что она ослепительно белая. И дело в том, что в Португалии круглый год светит солнце. Плитка отражает свет и очень, очень сильно слепит глаза. По Лиссабону попросту невозможно ходить — глаза начинают болеть уже через полчаса. Даже очки не совсем помогают: свет умудряется бить в глаза хуком снизу.
Именно из-за яркого света у меня разболелась голова и начало тошнить, а я подумал, что мне не нравится город.
Посмотрите, даже на фотографии виден этот блеск — и от него негде скрыться, весь город покрыт плиткой! Все-таки Лиссабон проектировал садист. Вы будете молить о пощаде, когда окажетесь в Лиссабоне без солнечных очков.
Солнечные очки же в Лиссабоне продают на каждом шагу. Вам тоже предложат. Лучше купите. Откажетесь — вам предложат гашиш, потому что очки здесь продают наркоторговцы.
Португалия — одна из самых бедных стран Европы. На фоне общей экономической отсталости страну в 90-х годах захлестывал криминал и наркомания. Постепенно с преступлениями научились бороться, а в 2001 году провели полную декриминализацию наркотиков. Их не разрешили к продаже и хранению, но теперь даже за героин ответственность только административная. Конечно, не за контрабанду.
Это было лучшее решение для нищей страны. Наркоманов меньше не стало, но зато резко снизилось число смертельных случаев от передозировки и употребления грязных веществ, которые дилеры и наркоманы варили кустарным способом. Заодно упала и заболеваемость ВИЧ.
Механизм «легалайза» очень простой. Все дело в экономических рисках: пока наркотики запрещены, они стоят дорого, поскольку дилерам приходится сильно рисковать при продаже. Как только за мелкую торговлю перестают давать тюремные сроки — риски снижаются, наркотики падают в цене.
От доступных наркотиков не становится больше наркоманов. Наоборот, упавшая цена на героин приводит в движение нищие слои потребителей — и если далеко не каждый идет лечиться от зависимости, то по крайней мере у большинства появляются деньги на одноразовые шприцы и презервативы. В результате падает смертность.
Этот факт настолько запредельно циничный, расчетливый и невероятный, что в него еще долго не поверят в высокодуховной России. А зря. Португалия хоть и не победила наркоманию, но победила её смертельные последствия.
Зато после декриминализации на улицы Лиссабона вынесло прорвы торговцев гашишем. Обычно они маскируются под продавцов шляп и очков. Продавцы очень навязчивые и постоянно предлагают купить очки. Если вы отказываетесь, они шепотом говорят вам вслед: «Может быть, что-то еще? Гаш, марихуана?».
Вот этот человек с очками — наркоторговец.
Я не пробовал покупать у них, зато придумал, как отвязаться. Нужно сказать: «Гашиш ноу. Россия. Водка, героин?» — торговцы в страхе убегают.
Бывалые же туристы пишут, что дилеры ненастоящие:
Лиссабонские барыги — туристический развод. Местные закупаются в других местах, а туристы ведутся. Разумеется, ведь никто не говорил о легализации! Только об отмене уголовки.
Хороший Лиссабон
Хороший Лиссабон начинается с плитки.
Азулежу — так называется португальская плитка, которой отделывают фасады домов. Читатель уже должен быть знаком с ней из рассказа о Порту.
Если же нет, то я не буду снова рассказывать про неё. Я уже назвал Порту самым красивым городом Европы. Лиссабон может удивить своими плиточными домами только того, кто никогда не был в Порту.
Порту гораздо менее богатый город, и в нем нет таких роскошных домов, как в Лиссабоне. Азулежу там кладут на портовые сараи и перекошенные бунгало, в Лиссабоне же ей отделаны целые дворцы.
Но плитки в Порту в пять, в десять, в сто раз больше. Одна улица этого северного города вмещает столько азулежу, сколько не собрать со всего Лиссабона.
Кроме того, в Лиссабоне обычно облицован только первый этаж. Редкие дома вымощены плиткой целиком. Для Порту это в порядке вещей.
Лиссабон страдает от отсутствия целостности. Этот город в душе грандиозный, а на деле только собран из отдельных грандиозных мест, между которыми нет связности.
Атмосфера Лиссабона навевает чувство, что вот-вот, буквально за следующим углом начнется историческая застройка с узкими улочками и приятными кафе.
На самом деле историческая застройка сохранена в паре отдельных кварталов на одном конце города. Узкие улочки находятся в другом конце. Приятные кафе — в третьем, помпезные памятники — в четвертом.
Увидеть все сразу в одном месте в Лиссабоне нельзя, обойти пешком тоже. Можно легко потратить час на переезд от Дворцовой площади к статуе Иисуса, а потом еще два часа возвращаться в центр.
Сам же по себе хорош каждый уголок Лиссабона. Вот Дворцовая площадь, одно из самых приятных мест в городе.
Оттенки желтого и серого на фоне голубого неба — это настоящий кайф. Похоже на Петербург.
На площади в 1908 году убили португальского царя, а спустя два года в стране свергли монархию.
От монархии остался крутейший артефакт — ступеньки, которые когда-то вели прямо с моря ко дворцу, частью которого была площадь.
Впрочем, дворец революционеры не трогали. Его разрушило землетрясение задолго до революции. До этого по ступенькам можно было буквально сойти с корабля на бал — они вели из моря на площадь. Очень в духе Португалии.
С Дворцовой площади виден другой колоссальный памятник Лиссабона — гигантский красный мост.
Красный мост, проходящий над заливом... где-то мы это уже видели! Лиссабонский мост очень похож на мост в Сан-Франциско.
До поездки в Португалию я думал, что мост в Лиссабоне и Голден-Гейт строил один и тот же архитектор. Я даже наивно считал, что архитектор обоих мостов португалец и мост в Лиссабоне был построен раньше своей американской копии. Очень уж он похож на ранний прототип «Золотых ворот».
Оказалось, что все наоборот. Голден-Гейт был построен на 30 лет раньше. Лиссабонский мост действительно строила американская компания, но другая — которая строила соседний мост из Сан-Франциско в Окленд. Португальский мост — вовсе не прототип, а как раз копия, снятая у США.
Конструкции у двух мостов сильно отличаются. Хороший пример работы восприятия: люди сравнивают не конструкцию моста, а цвет и общий вид. Действительно, очень похоже. Почти так же красиво, как в Сан-Франциско.
Есть только одна проблема. При ближайшем рассмотрении выясняется, что мост жужжит. Центральная часть полотна не покрыта асфальтом, а сделана из железных прутьев. Проезжающие автомобили, попадая колесами по прутьям на большой скорости, издают шум, похожий на жужжание.
Звук этот не утихает ни днем, ни ночью; и горе тому, кто живет недалеко от моста. В основном его окружают промзоны. Подбираться к подножию очень неудобно, а нелепое жужжание и бесконечная промзона портит все впечатление.
Нет, это не Сан-Франциско. В калифорнийском городе у моста раскинулся зеленый парк, в котором водятся койоты и олени, в который можно прийти пешком из города. Округа Лиссабона — промышленное гетто по сравнению с американской мечтой.
Разочарованием оказалась и статуя Иисуса. Она, как и мост, казалась более древней, чем статуя в Рио-де-Жанейро — ведь Бразилия когда-то была колонией Португалии. Логично же подумать, что португальцы привезли в Новый свет все, что так любили на родине?
Но статуя Христа в Рио появилась тоже на 30 лет раньше, чем в Лиссабоне. И вблизи выглядит лиссабонский Иисус так откровенно хреново не потому что он старее, а потому что у скульптора росли руки из жопы.
Мост, как и статуя Христа — лучший образец бессвязности Лиссабона. Оба места — культовые, и в оба места невозможно нормально добраться.
Чтобы добраться до моста, нужно уехать на электричке в пригород, а затем идти пешком полчаса и пробираться по промзоне. У подножия моста нашелся дорогой яхт-клуб с рестораном, а рядом на пирсе бомжи занимались сексом в том единственном месте, откуда был идеальный вид.
Чтобы попасть к Христу, сначала нужно приехать в порт. Затем оплатить по карточке паром и дождаться, пока паром приедет — кажется, они ходят с интервалом в 20 минут. После этого на пароме нужно добраться до другого берега, и там пересесть на специальный автобус, который стоит дороже обычного, а ходит реже обычного. Маршрут и номер автобуса не знают даже карты Гугла.
И вот вы прибываете на последнем рейсе, чтобы посмотреть на вечерний город. И предстает перед вами чудо: статуя открыта до 6 вечера.
Статуя!
Да и ладно. Автор — убежденный авантюрист, не привыкший отступать. И вот я уже обхожу забор по кругу и нахожу не самый крутой участок горы, на которой стоит Иисус, и лезу по нему вверх, со штативом и камерой наперевес.
Этот снимок для тебя, дорогой читатель.
А эти ноги, исколотые кактусом, — для меня.
Прекрасный Лиссабон
Чтобы увидеть Лиссабон прекрасным, нужна хитрость.
Прекрасный Лиссабон лежит в другой плоскости, в другом измерении. Вы никогда не найдете его, если будете относиться к нему как к европейскому городу. Лиссабон — самая западная точка Европы. Вообразите себе, что это начало Америки.
Тогда внезапно все встанет на свои места: и неудобные терминалы, и часовые забеги между площадью и мостом. Европа — это царство музеев шаговой доступности. Лиссабон же не влезает в рамки европейского города, он — мегаполис США, только без небоскребов.
Чтобы увидеть прекрасный Лиссабон, нужно смотреть мимо музеев, мимо моста и мимо статуи Иисуса.
Когда вы приезжаете к Христу, не смотрите на него. Смотрите мимо: на мост и город, который виден с высокого холма. Когда вы приезжаете к мосту, не подходите близко: испортите все впечатление жужжанием машин.
Если же вы в городе, не ищите целых улиц! Прекрасный Лиссабон спрятан в деталях старого города, пойманных в ловушку солнечных очков.
Прекрасный Лиссабон спрятан в миллионах оттенков желтого, оранжевого и красного, положенных на текстуру потертых стен; нет, на весь город!
Прекрасный Лиссабон спрятан в узорах стрит-арта и граффити, на краску которых падают оконные блики.
Прекрасный Лиссабон спрятан в киоске с мороженым, разбитом на фоне проплывающих катеров.
Прекрасный Лиссабон спрятан в террасе случайного кафе размером с конуру.
Городские виды, подцепленные «взглядом мимо», не сильно уступают видам на Порту — и делают Лиссабон прекрасным.
Со старого замкового холма, откуда не слышно жужжания моста и не видно деталей его конструкции, Лиссабон невероятен: как будто Сан-Франциско перенесли в Европу. Не смотрите на замок, смотрите мимо в город.
В Лиссабоне гораздо меньше заброшенных домов, чем у его северного соседа. Если в Порту за пеструю плиточную красоту приходится платить разрухой, то в Лиссабоне архитектура в гораздо лучшем состоянии. Ловите отдельные дома и их части, не смотрите на улицы целиком.
Перепады высоты вскроют невероятно сложные пейзажи, стоит только зажать их в рамки фотокадра.
Лиссабон — один из старейших городов мира, и самый старый город в Западной Европе. По древности он уступает только Афинам и некоторым городам на Балканах, но почти на 500 лет старше Рима.
За свою историю Лиссабон пережил множество разных эпох и властителей. Это отразилось на его архитектуре: в городе сливается воедино чудовищное количество различных стилей, которые устанешь даже перечислять.
Архитектурный список Португалии начинается еще с курганов мегалита, плавно проходит через дома и башни медного и железного века и приплывает к римской архитектуре с её форумами, храмами и акведуками.
Затем архитектурный ручеек разливается в гигантскую реку. Вот далеко не полный список стилей, которые можно найти в Лиссабоне: кельтский, римский, дороманский, мавританский, романский; португальская готика, мудехар, мануэлино, платереско, исабелино, маньеризм; «простая архитектура», барокко, классицизм, помбалино, неомануэлино.
Разумеется, я не знаю, что значат все эти слова. И никому не нужно знать. Нужно только отыскать в огромном мегаполисе развалины готического замка 14-го века. Отыскать и выхватить из города.
Огромный чугунный лифт 1902 года, построенный прямо на улице, не попадет в руки просто так. Его нужно найти среди улиц. Найти и поймать, посадив и заперев в коробку фотокамеры. Так, как это делали охотники за привидениями.
Тогда при должном старании, быть может, откроются и сами улицы — и Лиссабон соберется на мгновение в единый, целый город.
Чтобы моментально рассыпаться снова на тысячи мелких подробностей, на сотни не связанных кадров, десятки не склеенных мест.
